Я должна быть сильной. Ради дочери. Как всегда.

Но именно сейчас в хватке мужчины, которого успела безнадёжно полюбить… именно сейчас я чувствую себя маленькой и слабой.

Что я сделала, Алан?

Неужели я не старалась?

Я решила быть верной тебе до конца, делать для тебя всё, быть лучшей — кем бы я в итоге ни была — наложницей или экономкой. Трофеем или другом.

Решила несмотря на то, что знала, как буду страдать, наблюдая за ним, его супругой, их детьми, его любовницами…

Ведь в этом мире мужчины верностью не озадачиваются.

Знала, что сложно будет с таким хозяином полюбить кого-то ещё, стать чьей-то женой.

Знала, что женского счастья мне в новом мире точно не видать, и всей целью моей жизни станет устраивание лучшего будущего для дочери.

Стараться делать жизнь Пелагеи лучше. Стараться делать жизнь Алана лучше. Вот мой путь.

Но всё это рушится. Он заставляет меня дышать дымом от шубы, не отпускает, когда мне трудно убедить себя даже дышать, пока не узнаю, что с моей дочерью.

Мастер Варден вытаскивает меня в коридор, прижимает к стене. Совсем как недавно это делал Дик. Дик, в чьё горло генерал так отчаянно вгрызался…

Он заносит надо мной руку, опирается ладонью о стену. Рядом с моим лицом.

Я вздрагиваю.

Он хоть представляет, как сильно пугает?

— Вид у тебя такой, будто хочешь меня ударить… — выплёвываю.

Дурные воспоминания о бывшем муже тревожат сердце. Нет, он не бил меня в браке. Я бы этого не допустила. Но один раз, когда выследил снова в новой квартире, кинулся на Пелагею. Я пыталась его остановить. Он меня избил.

Пошла в полицию — само собой. Побои снять и посадить его, чтобы больше не приближался к нам.

Но у него там знакомый был.

Сказал, что если продолжу нарываться, у меня отберут дочь. И не стыдно мне вообще с фингалом по улице ходить? Как какой-то…

Я знаю, на что способны мужчины в жестоком и тупом гневе.

А Алан злится так, будто бы я ему жизнь сломала.

— Что? — он выгибает бровь и тут же отпускает меня.

Взгляд бросает такой, будто бы я ему противна.

Я хочу лишь одного — отшатнуться, уйти подальше. Найти свою малышку и… нет, не убежать. Как бы мой хозяин ни испугал меня, как бы сильно не обидел, слово он всё ещё не нарушил. Если Пелагея в порядке, то и я не собираюсь никого предавать.

Но дракону явно нужно время, чтобы прийти в себя. Пусть успокоится. Потом, если захочет, поговорим.

Делаю шаг в сторону под тяжёлым взглядом господина.

Он молчит. Не возражает.

— Дорогой мой генерал, — вздрагиваю от знакомого властного голоса. К нам подходит император. — Ты должен был уже давно привести к нам свою попаданку. Мы же скучаем.

— Ладно, — едва ли не с рычанием, бросает дракон.

Я перевожу взгляд с одного на другого.

Тревога сковывает грудь, в горле застревает комок.

Ладно…

Глава 14

— Почему она в этом платье?

Я вздрагиваю. Кто-то из друзей моего господина возмущается. Это подхватывают и все остальные.

В столовой танцует сине-красное пламя в специальных чашах, а чуть подальше от него в полутьме — женщины в странных восточных нарядах покачивают бёдрами и бренчат монетками, пришитыми к поясам. Кто-то из великих генералов привёл их с собой в качестве развлечения остальных.

Но этим собравшихся, видимо, не удивить.

Их больше интересую я.

— Да, почему ты так одета, Варвара? — моё имя император выговаривает с небольшим акцентом. Мне становится немного неприятно.

Светловолосый и лучезарный Регул сидит в центре стола. По левую руку от него леди Элиза. По правую — Алан.

Дальше уже сидят мускулистые, где-то идеальные красавчики, где-то шрамированные, пугающие своей брутальностью мужчины.

Я расставляю на столе напитки, делаю то, что мне положено. И поднимаю на императора взгляд, чтобы спросить:

— Что-то не так с моим нарядом, господин?

Он усмехается криво.

— Генерал Варден разве не сказал тебе, что нужно переодеться в вещи из твоего мира? Нам всем очень любопытно. Как ты выглядела, когда тебя только вручили ему?

Я удивляюсь, из-за этого на секунду заминаюсь.

Этого времени хватает, чтобы император обернулся к моему господину и спросил:

— Игрушка ценится гораздо выше, если к ней в комплекте прилагается одежда и аксессуары.

— Моя одежда, — произношу чётко, — сгорела в пожаре.

Всё это время лицо хозяина непроницаемое. Хотел бы он, чтобы я нашла джинсы и всю остальную одежду? Чтобы надела и словно маленькая надрессированная обезьянка показала себя на потеху его гостям? Или нет? Он ничего не сказал.

Но я поняла, что против меня настроил его точно не император.

Тот требовал, чтобы я общалась с гостями — только и всего.

И вот… я терплю сальные взгляды и неприличные шутки. Обслуживаю пирующих мужчин. Не смотрю на генерала, стараюсь не думать о лишнем, чтобы легче было держать себя в руках.

Тогда в коридоре я осмелилась спросить у императора, не коснётся ли его желание видеть попаданку мою дочь. Она совсем маленькая, я совершенно не горю желанием показывать её огромным, с виду злым и грубым мужчинам.

На моё удивление, император ответил, что Пелагея его совсем не интересует. Она как будто бы слишком маленькая, чтобы отличаться от местной. В ней не нашлось ничего необычного. Да и никто не хочет возиться с детьми на празднике.

О, услышать это было огромным облегчением!

— Как это неприятно, — император поджимает губы. — Она ведь почти ничего не стоит, Алан… Очень жаль. Трудно будет доказать, что она попаданка. Хотя… нет, она всё-таки красивее большинства красавиц, которых я знал.

Это он проговаривает с каким-то особым удовольствием. Леди-блондинка стискивает пальцы в кулачки и вдруг страшно закашливается. Император ухмыляется и переводит на неё испытующий взгляд. Алан остаётся безучастен. Он смотрит только на меня. И я не могу понять этот взгляд.

Миг становится вечностью. Болезненно трепещущей и горячей.

Но всё обрывается.

Мастер Варден берёт леди Элизу за руку и спрашивает проникновенно:

— С вами всё в порядке?

— Конечно, — она смущается, — простите…

И почему-то переводит гневный взгляд на императора.

А он красиво смеётся и продолжает разговор, о котором — я на это надеялась — все уже давно должны были забыть.

— Ты достойный мужчина, Алан. Тебе нужен трофей по статусу. Я могу обменять твою попаданку на ту, что будет с полным комплектом вещей из другого мира.

Внутри меня всё холодеет.

Он думает, что я его обманула.

Решит ли обменять меня на ту, что подойдёт ему больше?

— Спасибо, господин… — отвечает дракон.

И на миг земля уходит из-под моих ног.

Глава 15

— Спасибо, господин… — отвечает дракон. — Но я не собираюсь менять красивую, умную и хозяйственную женщину, которая смогла создать для всех нас прекрасные условия, на кота в мешке. Твоя другая попаданка сможет сварить борщ?

— Эээ, — даже теряется император, — не уверен.

— Да и разве я мало сделал для империи? — продолжает Алан просто, будто речь идёт о котлетках с пюрешкой. — Отчего же ты предлагаешь поменяться попаданками? Нельзя просто подарить ещё одну?

Император смеётся:

— Губа у тебя не дура. У тебя и без того две. Но был бы ты почтительнее, быть может, и предложил бы.

Мой господин ведёт плечом и принимается разрезать своего цыплёнка на блюде. Мол, не хочешь — как хочешь.

— Варвара — мой трофей. Я не собираюсь делиться ни с кем.

Мужчины понимающе гыкают, столовая наполняется пьяным смехом Дика.

— Вот так! А вы ему спину прикрывали! А он… — рыжеволосый икает и машет рукой.

Только теперь я могу спокойно выдохнуть. Алан не собирается никому меня отдавать! Я, может, и заставляю кровь некоторых мужчин приливать не в самые удобные места, но они не посмеют встать на пути своего боевого товарища. Из уважения. И потому что он сильнее.