— Если вы позволите мне ответить, то я скажу, что леди Элиза совсем к вам небезразлична. Я видела, как она смотрит на вас украдкой. Знаю прекрасно этот взгляд.

— Думаешь? — он выгибает бровь. — Чего тогда себя так ведёт?

Я вздыхаю.

— Вы ведь император… Сами сказали, что брак с ней вам невыгоден. Зная это заранее, зная, какой вы… роковой мужчина. Разве легко открыться? Женщине нужно дать чувство безопасности. Девушка, если достаточно осторожна и умна, не захочет вверять сердце тому, в ком не уверена. А вы только подпитывали чувство, что она вам не нужна. Разве можно быть жестоким с тем, кого любишь?

Он несколько секунд всматривается в меня. Будто с сомнением.

Я добавляю:

— Вы мужчина. Император. Вам не положено морочить девушкам голову… Если хотите быть с ней, то она уже ваша.

— Как я буду знать, что она искренна со мной? Если я всё решу за нас двоих? Разумеется, от брака с императором она не откажется. Но в этом с её стороны не будет никакой жертвы.

— А мне кажется, что жертва очевидна, — я усмехаюсь и бросаю взгляд на смятую постель.

Император смеётся.

И как раз в этот момент в свои покои возвращается Алан.

— Что здесь происходит? — рычит он.

Глава 20

— Обсуждаем постельные дела, — ухмыляясь, заявляет император.

Иногда он ведёт себя, как мальчишка, которому слишком сильно нравится бросать вызов слишком серьёзным взрослым. Но я уже догадываюсь, что это впечатление обманчиво.

Алан переводит взгляд с меня на него и обратно.

Я отвечаю ему прямым, честным взглядом.

Если он сейчас психанёт, значит, так ничего и не понял из нашего вчерашнего разговора.

— Я интересовалась у господина, почему он проводил время в вашей постели… Господин, — оборачиваюсь к императору, который только что закончил со своей вредной привычкой, — разве вам неудобно в ваших покоях? Мы специально сделали ремонт перед вашим приездом и перетянули несколько кресел. Если что-то не так, вы можете сообщить мне — и я постараюсь исправить.

Алан вдруг усмехается, выдыхает шумно и в один миг оказывается рядом. У меня по спине пробегают мурашки, в груди поднимается горячая волна. От него пахнет ветром и боязливым весенним солнцем, талым снегом и землёй. Мужчина обнимает меня, прижимает к своей груди, устраивает руки на талии. Заставляет покраснеть. Вдыхает запах моих волос и… целует в макушку.

Сердце бухает куда-то в живот.

Император наблюдает за нами с чем-то тёмным во взгляде. Мне хочется, чтобы он поскорее ушёл. Но его совершенно ничего не смущает.

А вот меня… — всхлипываю тихо — да.

— А лучше, если ты скажешь об этом мне, Регул, — добавляет дракон властно и жёстко. — Потому как Варвара больше не работает у меня экономкой.

— Правда? — выгибает бровь император. — С какого момента?

— С сейчас, — рычит Алан. — А теперь я буду благодарен, если ты уйдёшь.

— Так говоришь со своим господином?

— Хочешь остаться?

— Хочу… Но твоей ручной попаданке это едва ли придётся по вкусу. Не нравлюсь я ей… — тянет беззаботно и вдруг стреляет в меня взглядом. — Спасибо за разговор, Варвара. Я обдумаю твои слова. Кое-кому, может, и повезёт с тобой. А, может, и наоборот. Женщины всё-таки должны быть нежными и глупыми, как цветы в императорском саду.

Он закатывает глаза и со смехом покидает спальню.

То ли похвалил, то ли обругал…

Но я просто рада, что он ушёл.

И Алан тоже. Он теснее прижимает меня к себе, зарывается носом в волосы, едва ли не рычит… Я слишком взбудоражена, чтобы расслабиться в его могучих объятиях, хотя очень хочется.

— Зачем он приходил сюда? — спрашивает. Нарочито терпеливо.

Значит, всё ещё волнуется. Но помнит о том, что нужно разговаривать, а не надумывать. Хорошо.

— Ммм… Строго говоря, это я пришла к нему. Он был занят с твоей невестой. Я шла отнести тебе чистые вещи и застала её в дверях твоей спальни. Не волнуйся, чувство было такое, что на меня императора бы уже точно не хватило… — не удерживаюсь от смешка.

Хотя голос, как и пальцы, дрожит.

Алан отпускает меня, тянет на себя, чтобы обернулась, чтобы видеть моё лицо.

— Кто? — в глазах недоумение.

— Леди Элиза. Кто же ещё?

Я на мгновение пугаюсь, что сошла с ума — так натурально Алан удивляется.

— А, ты про неё, — тянет даже будто с разочарованием, — с чего бы мне на ней женится? Я даже не думал об этом.

— Но…

— Но она леди. Сводная сестра Регула. Нужно быть вежливым. Ты переживала? — выгибает бровь.

Я поднимаю руку и упираюсь ладошкой в его твёрдую грудь. Прохожусь в задумчивости ногтями по рубашке, усмехаюсь.

— Ты мог бы мне сказать.

Он усмехается, берёт моё лицо в свои ладони, большими пальцами проводит по скулам, ухмыляется… Довольный будто бы.

Нравится, когда я переживаю?

— Она совсем не задержалась в моей голове. Я даже не вспоминал… тем более когда рядом была ты. Прошу прощения.

И целует. Будто на пробу касается губ, проводит горячим языком по нижней губе, заставляя дрожать, ведёт рукой к пояснице и ниже…

— Ммм, Алан, я…

Он не даёт мне возразить, углубляя и без того прекрасный, обжигающий удовольствием поцелуй. У меня кружится голова. И на глаза даже выступают слёзы, когда он отстраняется. Я машинально делаю шаг за ним, заворожённая и податливая.

Это какая-то драконья магия?

Сердце стучит в груди быстро-быстро. А затем и вовсе останавливается. Потому что…

На генерале расстёгнутый чёрный китель и чёрные кожаные перчатки. Он снимает их, отбрасывает на кровать. И вдруг становится передо мной на одно колено. Достаёт из кармана кольцо из белого металла с маленьким камушком. Очень ярким и таким же синим, как его глаза.

Я прижимаю ладонь к лицу. Впервые со мной такое — ещё чуть-чуть и, кажется, лишусь чувств.

Он не сводит с меня взгляда. Тяжёлого от сильных, глубоких эмоций. Но светлых и чистых.

— Варвара… Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной. Ты станешь моей женой?

И взгляд такой… такой, будто бы я могу ему отказать.

А я… сдаюсь. Не получается больше сдерживать свои эмоции. И вместо того, чтобы дать согласие с ноткой гордости или что ещё, я опускаюсь на пол. Чтобы кинуться ему на шею и поцеловать. Самой.

Чтобы прижаться к нему.

И больше не о чём не беспокоиться.

— Ты согласна? — хрипло переспрашивает между поцелуями.

— Да, — целую его в скулу, щёку и угол красивых губ. — Да… Я шла сюда, чтобы… Ммм… Чтобы сказать тебе, что… тоже.

— Тоже?

— Да.

Он надевает колечко на мой безымянный палец. Размер идеальный! Как угадал? Целует меня. Затем подхватывает на руки и несёт на кровать.

Но зависает, так и не сделав то, что собирался.

— Они… на моей постели… — кажется, он только до конца осознал, как сегодня утром отличился император.

Я смеюсь, обнимая его и пряча зардевшееся лицо в его шеи.

Даже не знаю, как бы мы вышли из этой ситуации, учитывая, что ложиться на кровать теперь не слишком приятно, а отлипнуть друг от друга в эту минуту кажется чем-то невозможным.

Но всё разрешилось само собой, когда на пороге комнаты оказалась моя малышка. Сонная, с распущенными волосами, в одной ночнушке.

Заметив её, я тут же даю понять Алану, чтобы спустил меня с рук.

Он делает это нехотя.

— Пелагеша, что ты здесь делаешь?

Теперь уже я поднимаю её на руки. Она обнимает меня.

— Я хотела тебя увидеть, мамочка.

— А где Гилмор?

— В комнате. Храпит. А ты… — она тычет пальчиком в воздух в сторону дракона. — Смотри… только не обижай маму!

Он выгибает бровь. И когда мне уже кажется, что возмутится, Алан делает к нам шаг, затем ещё один. Он прижимает меня вместе с Пелагеей к себе и говорит:

— Не обижу. Никогда.

Я убеждаю дракона, что мой новый статус вовсе не значит, что мне нужно сложить ручки и лежать целыми днями на пуховой перине. У меня есть обязательства и планы, которые никому нельзя перепоручать. Всё-таки здесь собрались его друзья, собрались отмечать победу, и я хочу, чтобы всё прошло идеально. Мне самой будет очень приятно.